Челябинский тракторный завод. Танки и иностранцы (продолжение)

Автор:

14 декабря 2019 12:55

Метки: Тракторный завод Челябинск страницы истории

2211

Основные планы по мобилизации производственных мощностей ЧТЗ появились с первых дней закладки корпусов завода. При этом специалисты, ответственные за это, активно привлекали зарубежный опыт в данной сфере: в архивах можно встретить переводы западных журналов открытого доступа, в которых описывается серийное производство боевой техники.

Т-28 или Т-29

Т-29 должны были стать первой боевой машиной ЧТЗ

В частности, в начале 30-х годов на ЧТЗ выписывали журнал «Machinery», в одном из номеров которого была статья о производстве самолетов в Блэкбурне. Также в библиотеку завода приходили специализированные брошюры об индустриальной мобилизации во Франции и Польше.
Сам план мобилизации ЧТЗ впервые появился в 1929 году и имел индекс С-30. В этой директиве, помимо прочего, была информация о сохранении необходимого количества рабочих и производственного оборудования в случае войны. В дальнейшем этот план трансформировался в МВ-10, который уже предусматривал постановку на производство танков Т-28 до конца 1937 года. Позже появился мобплан М-3, созданный в соответствии с требованиями Наркомата обороны. Мобилизационные планы предусматривали развертывание военного производства, прежде всего на Опытном заводе с последующем расширением на все корпуса ЧТЗ. Ответственным за контроль реализации мобилизационных планов был или техдиректор завода, или главный инженер. Они должны были следить за исполнением постоянно меняющихся требований Наркомата и, самое главное, поддерживать в работоспособном состоянии техническое оборудование, планируемое для мобилизации.

Челябинский тракторный завод. Танки и иностранцы (продолжение)

С-60 — первенец завода.

Леннарт Самуэльсон в труде «Танкоград: секреты русского тыла 1917-1953» упоминает о подготовке в конце 1934 года Опытного завода к производству танка Т-28. Чертежи танка планировалось перевезти в Челябинск из Ленинграда и оперативно обустроить площадку для запуска танка в серию. Так это виделось руководству из Наркомата тяжелой промышленности, и оттуда всячески подгоняли руководство завода с реализацией идеи. В начале 1935 года вообще пришел приказ о запуске в производства пилотной партии в три танка Т-28. Александр Брускин, директор завода ответил на приказ:
«Как вы знаете, мы совершенно не подготовлены к производству 3 шт. танков Т-29, поскольку работа в этом направлении еще не начата»

С-65: первый дизельный трактор в СССР.

Он потребовал отправить на завод танк в качестве образца и доставить чертежи в синих светокопиях. Кроме этого, пришло распоряжение об постоянном информировании инженерного штаба ЧТЗ обо всех изменениях в конструкции танка, которые вводятся на заводе-производителя. При этом руководство наркомата так и не решило окончательно, что производить в случае мобилизации: Т-28 или Т-29. В течение февраля 1935 года этот вопросы находились в подвешенном состоянии. В итоге Серго Орджоникидзе подписал 26 февраля 1935 года приказ №51-сс (совершенно секретно) о развертывании производства колесно-гусеничного Т-29-5. Чего так и случилось. Причины были в сложности самой конструкции машины, ненадежности ходовой части, смене приоритетов руководства танкостроительной отрасли и высокой цене самой машины – до полумиллиона рублей. Эксперт Юрий Пашолок в качестве примера приводит стоимость БТ-7 в 120 тыс. рублей, а цена Т-28 варьировалась от 250 тыс. до 380 тыс. рублей. В итоге программу Т-29 закрыли.

Страницы первого подарочного альбома ЧТЗ.

Основной продукцией Челябинского тракторного завода все предвоенное время были тракторы С-60, интенсивность производства которых к 1936 году достигла плановых 100 штук в день. Уже к 1937 общий объем продукции упал с 29059 тракторов до 12085, во многом это было связано с освоением первого серийного дизельного С-65. Кстати, индекс у машины означал факт того, что трактор заменял в сельском хозяйстве сразу 65 лошадей! Это кстати, стало одним из лозунгов для привлечения рабочей силы из деревни на мощности Челябинского тракторного. Кадры, как обычно, решали в данном случае все.

Все на Челябинский тракторный!

Рассмотрение вопроса предвоенной готовности завода к превращению в легендарный Танкоград невозможно без отдельного повествования о людях, которые своими руками подняли ЧТЗ и работали в его цехах. В первой части рассказа об этом уже шла речь, но на некоторых моментах остановиться стоит особо. Уже в 1931 году из-за хронической текучки рабочих рук руководство недостроенного завода вынуждено было обратиться к жителям сел Урала:
«Тракторы, которые будет выпускать наш завод, изменят вашу жизнь, облегчат труд, улучшат положение колхоза. Чтобы окончить стройку ЧТЗ в срок, необходима ваша помощь»

Это также была своеобразная мобилизация, только в условиях мирного времени. В 1932 году на работы по договору с колхозами прибыло более 7000 человек. Также вынуждено было руководство строящегося завода бороться с текучкой кадров не самыми традиционными способами. Так, практиковалось самозакрепление рабочего на заводе на основе его письменного заявления, а многие строители обязывались работать на заводе уже после его постройки, то есть фактически на всю жизнь.

Как бы ни казалось это социалистической пропагандой, но немаловажное значение в постройке завода и его работе играло стахановское движение. Так, передовик социалистического соревнования Леонид Быков при норме в 560 штамповал за смену 1859 звеньев гусениц, а шлифовщица Ирина Зырянова за смену обрабатывала 2800 поршневых колес при норме в 2 тыс. Но даже при таких авральных темпах работы на плановый режим работы завод вышел лишь один раз – в 1936 году. Одной из причин этого были слабые профессиональные кадры на заводе, не имевшие опыта работы на столь серьезном и массовом производстве. Приходилось «закупать мозги» за границей – пик привлечения на ЧТЗ их пришелся на 1930-1934 годы.

На предприятиях Южного Урала работали два типа иностранных граждан. Первые приехали исключительно на заработок и получали зарплату в долларах или даже золотом. Это были высококвалифицированные специалисты, которые занимали руководящие посты (замами у них были молодые советские инженеры), либо консультировали при монтаже оборудования и настройке. Получали они эквивалентно до 1500 рублей в месяц при средней зарплате по предприятию в 300 рублей. Часть денег спецы из зарубежья получали в рублях наличными, а часть в валюте на банковские счета. Это было дорого для советского государства, и после истечения двух-трехгодичных контрактов они обычно не продлевались. Таким образом, большая часть самых важных специалистов вернулись на родину уже к 1933 году. Ко второй категории относились идейные добровольцы, нередко коммунисты, занятые на работах среднего уровня сложности. Нередко они просто спасались от разгоревшейся на Западе безработицы. При этом ЧТЗ с его 168 иностранными рабочими далеко не был лидером региона в этом плане – на Магнитогорский металлургический комбинат привлекли из-за границы сразу 752 работника.

Примечательно, что наиболее напряженными были отношения между иностранными инженерами и их советскими коллегами. Во многом это было следствием претензий со стороны зарубежных гостей. В вину ставилось желание заводчан во чтобы то ни стало выполнить плановые задания, нежелание заимствовать западную трудовую этику, уверенность советских инженеров в фатальной неизбежности потерь, низкое качество работ и неудовлетворительная исполнительская дисциплина. Иностранцев в ответ регулярно обвиняли во вредительстве и шпионаже, а 1931 году со строящегося ЧТЗ удалили сразу 40 инженеров из Европы. Еще одним поводом для распрей мог стать различный бытовой уровень, который обеспечивало руководство завода своим рабочим и приезжим из-за границы. Иностранцам, как у нас принято, доставались самые комфортные условия: отдельная комната, бесплатная медицина, отпуск ежегодный, продовольственное и непродовольственное снабжение. Справедливое возмущение со стороны советских специалистов вызывало то, что и этого гостям казалось мало. Иностранным рабочим создавали такие условия жизни, о которых простые люди с Урала и мечтать не могли. Но для самих приезжих в сравнении с их родиной это было не более чем убогостью.

А как же жили наши соотечественники, занятые на возведении ЧТЗ? Поначалу это были бараки с двухъярусными койками по 30-40 семей, отгороженные тюками и простынями. Позже заселялись близко расположенные деревни, условия в которых были не лучше. Бараки были обветшалые, без водопровода, с выбитыми стеклами, в землянках площадью 8-10 м2 жили по 10-12 человек. Характерная жалоба одной из работниц:
«Вечером в нашей проклятой деревне Кирсарой нет возможности никуда податься, кругом темень. Идти в город или клуб далеко и опасно, много шляется хулиганов».

В марте 1937 года (ЧТЗ вовсю работал) НКВД провел негласную проверку положения дел с бытовыми условиями заводчан. Оказалось, что около Челябинска стоит шесть деревень, к которых живут не менее 50 тыс. рабочих! Большая часть ютится в бараках и полуземлянках.