11274
8
Они уходят — старики, чьи руки держали штыки, те, кто дошёл до Берлина и отстучал каблуками сапог марш по брусчатке Красной площади в мае 45-го. Кажется, что ещё год-другой — и не останется никого. Но нет, оглянитесь. Есть ещё дети. Дети войны. Которые тоже ковали Победу. Как Ада Занегина — шестилетняя смолянка с двумя косами по плечам...
— Мне очень хотелось на фронт — но не было солдат¬ского ремня. И я у всех его выпрашивала… Она даже толком не помнит этого сама: ей было 5 лет в начале войны! Мама, Полина Терентьевна, потом рассказывала про ремень, про отца-танкиста, ушедшего на фронт в первый день войны, про эвакуацию на Урал: мама-врач везла под своим началом сотню дет¬домовских детей. ...
«И никто не заболел, не умер, не завшивел»… Что она запомнила сама? Буржуйку в вагонах, единственную табуретку — вся обстановка — в пристройке, где они поселились в Марьяновке Омского края, несколько чёрно-белых фотографий в сумке — весь скарб. «Тогда, в войну, я первый раз попробовала шоколад: принёс раненый солдат, которого мама лечила». Помнит, как собирали с мамой на фронт посылки с варежками и носками. Как был до войны у неё любимый поросёнок — игрушка в чемоданчике — и как в бомбёжку на Смоленщине и поросёнок, и чемоданчик остались под огнём. «И больше у меня ничего не было». Ада копила на куклу. Складывала копеечки, что перепадали от мамы. ...
×
А купила танк. Однажды в «Омской правде» вышла маленькая заметка в рубрике «Почта наших читателей». Она тогда уже читала по слогам… И писала, слюнявя карандаш: «Я Ада Занегина. Мне 6 лет. Пишу по-печатному. Гитлер выгнал меня из города Сычёвка Смоленской области. Я хочу домой. Я собрала на куклу 122 рубля 25 копеек. А теперь отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите всем детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовём его «Малютка». Когда наш танк разобьёт Гитлера, мы поедем домой». ...
Аду тогда засыпали письмами — валились они и на редакцию «Омской правды». Адик Солодов, 6 лет, писал: «Я хочу вернуться в Киев. Вношу собранные на сапоги деньги — 135 рублей 56 копеек — на строительство танка «Малютка»». Тамара Лоскутова: «Мама хотела купить мне новое пальто и накопила 150 рублей. Я поношу старое пальтишко». Таня Чистякова: «Дорогая незнакомая девочка Ада! Мне только пять лет, а я уже год жила без мамы. Я очень хочу домой, а потому с радостью даю деньги на постройку нашего танка. Скорей бы наш танк разбил врага»
Шура Хоменко из Ишима: «Мне рассказали о письме Ады Занегиной, и я внёс все свои сбережения — 100 рублей — и сдал на 400 рублей облигаций на постройку танка «Малютка». Мой товарищ Витя Тынянов вносит 20 рублей. Пусть наши папы громят фашистов танками, построенными на наши сбережения»....
Эти письма, написанные по-печатному, читала Аде вслух мама. Одно было от 20-летнего солдатика, раненного подо Ржевом: из госпиталя он писал о том, что письмо Ады Занегиной вдохнуло в него, обездвиженного, с перебитым позвоночником, жаждущего только скорейшего избавления от мук, новую жизнь — и вот он уже идёт на поправку… Но вскоре — как раз где-то в это время — принял свой последний бой на Курской дуге Адин отец, танкист. Они засобирались домой, на Смоленщину. Поток писем иссяк. В детской памяти затянулась пеленой несбывшаяся кукла, газета, воображаемый танк… Ада забыла и не вспоминала о «Малютке». А через 30 лет тот сам напомнил о себе.
…«Ма-лют-ка» было начертано поперёк люка легковесного танка Т-60, что всю его недолгую жизнь служило предметом шуток со стороны мужского состава полка. Ещё бы! «Рулила» им одна из 19 на всю Красную армию женщина-танкистка, Катюша, Катя Петлюк — 151 см ростом! И так прозванная за свои кукольные размеры малюткой, она ещё и управляла танком с таким именем! Ведь всё сбылось: деньги на танк были собраны. Ада пропустила, но в «Омской правде» была и телеграмма, Москва — Омск, срочно: «Прошу передать дошкольникам города Омска, собравшим на строительство танка «Малютка» 160 886 рублей, мой горячий привет и благодарность Красной армии. Верховный главнокомандующий маршал Советского Союза И. Сталин». И назвали его, как она завещала, «Малюткой», и фашистов побили, и вернулись домой... Танк Т-60 сражался на Курской дуге, дошёл до Сталинграда, попал в переплавку, а Катя на память оставила себе танковые часы… И они молча жили в её одесской квартире после того, как отгремели бои....
Ада узнала об этом 30 лет спустя от омских пионеров, которые раскопали эту историю и нашли Аду Занегину уже в Подмосковье, замужем, матерью, доктором. Пригласили в Омск на празднование 30-летия Победы, телеграммой известив о том, что будет присутствовать и механик-водитель «Малютки», некий Е. А. Петлюк. И Ада, черноволосая, стройная, где-то у мамы на Смоленщине навсегда оставившая письма и Адика Солодова, и Тамары Лоскутовой, и других, обомлела, когда в коридоре омской гостиницы её представили «механику-водителю Петлюку»: маленькой, седой, широкоплечей, в строгом английском костюме Екатерине Алексеевне, депутату, сотруднице Одесского ЗАГСа. «Как экспонаты» их возили по городу: администрация, пио¬неры, детские дома… И везде Аде дарили по резиновому пупсу или роскошной кукле, или пластмассовому малышу с пелёнками — искупление за ту игрушку, которой не было в военном детстве… «Две хозяйки танка» — так их называли. Ада ещё несколько раз ездила в Одессу к малютке-танкистке, ходила в оперу и драмтеатр в своём скромном ситцевом костюмчике, не решившись надеть предложенный Екатериной Алексеевной парадный пиджак с плечиками. А по стране ещё раз прошла волна, поднятая когда-то в войну девочкой Адой. По Смоленской области собирали макулатуру — и в город пришло 3 колонны тракторов «Малюток». По Омску стал колесить построенный на народные деньги троллейбус «Малютка». По Электростали — автобус с этим именем… Перед перестройкой Катя Петлюк, та, что прошла всю войну, умерла от рака. А вот Адель Александровна Воронец, почти 80-летняя пенсионерка, жительница подмосковной Электростали, та, в нижнем ящике серванта у которой лежат письма из 40-х годов — Адика, Тамары и прочих, — жива. У неё один сын, две кошки и три работы: медсанчасть, оптика и подработка. Балкон в её «однушке» — в геранях. «Поездила по Европе, нагляделась на красоту». Поездками маму радует сын. Адель Александровна, Ада, почти не вспоминает войну, не вздрагивает по ночам от разрывающего перепонки послышавшегося звука авианалёта и, только когда попросят, достаёт старые вырезки «Омской правды»… «Забурели люди, не нужна им уже эта война… А мне... мне отрадно, что в Победе есть и моя малая толика». Зачем мы вспоминаем эту историю? Нам показалось важным сейчас, когда уходят последние старики и некому принять у них эстафету памяти, услышать всё это из первых уст, прикоснуться к пороху тех лет. Вот она, девочка, купившая вместо куклы танк. Живая, близкая, тянущая оттуда, из сороковых, ниточку к нам — под пока мирное небо, что над её гераневым балконом. «Я Ада Занегина. Пишу по-печатному…».
Источник:
Ссылки по теме:
- Подвиг замурованных танкистов
- ДАВАЙТЕ ЗАДУМАЕМСЯ!!!
- Танк из болота
- Абрамс в ближнем бою (Ирак)
- Выдающийся подвиг экипажа танка Т-28
Новости партнёров
реклама
Слышал когда-то по радио незабываемый сюжет. На фронт пришла посылка из детдома - кулек леденцов и письмо. Одна конфетка была завернута отдельно. Дети писали, что на праздник им раздали по конфетке, но они их не съели, а собрали для фронта. Лишь самая маленькая девочка успела засунуть конфетку в рот. Дети ей рот разжали, но пока доставали оттуда конфету, она оказалась, как было написано, "траченой". В ответном письме бойцы сообщали, что каждый взял себе по конфетке, а "траченую" отдали лучшему снайперу. Он хранит ее на груди вместе с партбилетом и беспощадно мстит ФАШИСТАМ, из-за которых ребенок лишился конфетки!
А мы живём.
Живём, благодаря их подвигам на фронте и самоотверженной работе в тылу.
От нас требуется совсем немногое.
Не забыть и не предать их.
А ведь есть доброхоты дяди за границей, которые спят и видят повторить набег на Россию.
Женя Родионов: 19-летний святой...«Он три с половиной месяца находился в плену, – рассказывает Любовь Васильевна Родионова. - Я знаю, он ждал, он надеялся, что его не оставят, его просто не могут оставить, что его освободят и что все это кончится, только он оказался никому не нужен. К сожалению, и не он один. Плен испокон веков считался самым страшным, что может случиться с человеком. Плен - это неволя, это издевательства. Жизнь показала, что чеченский плен - это самое страшное, самое нечеловеческое, изуверское, что вообще может быть на свете».
Чеченские бандиты потребовали, чтобы Евгений, если хочет остаться в живых, снял с себя нательный крест и согласился принять мусульманство.
Евгений отказался снять крест, и озверевшие чеченцы после мучительных – они длились три месяца - пыток отпилили ему голову.
Грачи не по-русски галдят,
Мой дед по Берлину шагает,
В Германии русский солдат
.
На вид ему лет восемнадцать,
Он даже ещё не отец,
Блестят сапоги – ниибацца,
Гвардеец геройский – ****ец!
.
В руках ППШ, а не «Шмайсер»,
В глазах его – яркий огонь,
Висит за плечами Weltmeister,
Такой пианино-гармонь
.
Поправив медаль «За отвагу»
(За Прагу её получил),
Ефрейтор шагает к Рейхстагу,
Где Гитлер работал и жил.
.
При нём – не планшет и не каска,
Боец умудрился достать
Ведёрко с оранжевой краской,
Чтоб ей по Рейхстагу писать.
.
Всей ротой ему поручили,
Чтоб он отразил на стене,
Что всё, ****ь, что мы – победили
В давно ****авшей войне.
.
Две немки стоят на балконе,
Красивые, **ан мой рот!
Летят запряжённые кони
Поверх Бранденбургских ворот.
.
И вот уже стены Рейхстага:
Гулянье, веселье и гам
- С какого ты фронта, бродяга?
- С танкистами вмажешь сто грамм?
.
Он выбрал местечко повыше,
Чтоб было получше видать,
Он встал возле статуи в нише,
Чтоб память потомкам создать.
.
Он кистью макает в ведёрко,
Вдруг дёрнулось что-то в руке:
Он вспомнил сержанта Федорко
И бой на замёрзшей реке.
.
Федорко был парень ****атый,
Но помер. Тоскуй-не тоскуй…
И твёрдой рукою солдата
Дед вывел огромное «***!»
.
Вы спросите, что тут случилось?
Вы скажете, это – ***ня?
Но слово само проявилось
Из памяти, слёз и огня.
.
«***!» - значит «****ец вам, фашисты!»,
«***» - значит «мы всё-же дошли
И *** моряка и танкиста
Вам в глотку задвинуть смогли!»
.
Мой дед рисовал ******во,
Он буквы раз пять обводил,
За ровное гордое слово
Сам Жуков его похвалил
.
Он парня окликнул сурово:
- Ты что материшься, боец!?
А впрочем, отличное слово,
Короче – не скажешь. Пиздец!
.
Дед смотрит на стену Рейхстага,
На летопись воинских дел
И вдруг он читает: «Бодяго,
Полковник, особый отдел»
.
Гвардейцы не знают испуга,
Не любят штабных доходяг,
Дед пишет: «Бодяго – ворюга,
Блядун, *****ас и мудак»
.
Пусть липы на Унтер ден Линден
И старый тиргартенский слон
Запомнят: Бодяго – скотина,
Расстрельщик и просто гондон!
.
Рассказывать дед мой не мастер,
Но в мае всегда достаёт
Свой красный трофейный Weltmeister
И «Синий платочек» поёт
.
Нагрянет лихая година –
Мой дед тихо скажет: «Не ссать!
Дойдём до любого Берлина,
А «***!» мы умеем писать!»
хочется найти тех тварей, которые поставили минусы посту... пока их 2, но что-то мне подсказывает, что эти две твари не последние...
Я верю в светлое завтра.