Ангел смерти

― Тебе доверили президента! ― орал на него начальник, подавляя военный переворот, который произошёл по вине горе-хранителя.

― С кем не бывает? ― обижался Вася, когда его увольняли.

В итоге Васю сделали ангелом смерти. Работа, с которой, по мнению руководства, справится даже студент.

Первые годы Обмороков работал исключительно с попугаями и хомяками и то умудрился случайно перепутать документы. И теперь у одной семьи появился фамильный хомяк, который уже восемь раз выходил на пенсию и стал причиной нервного расстройства у деда: тот, наглядевшись на долгожителя, начал питаться одной травой и построил на даче гигантское беговое колесо.

Наконец Васе решили доверять реальные дела. Косу, правда, ему дать побоялись. А когда Вася спросил, чем ему «косячить», ― дали секатор и отправили раздавать людям душевный покой.

Обмороков приехал на первый адрес с жутким опозданием. Душа уже час слонялась по квартире и всё осознала.

― Соболезную, ― произнёс, запыхавшийся Вася, когда поднялся на четырнадцатый этаж по лестнице: лифт не был рассчитан на ангелов, а летать Вася так и не начал.

― Себя пожалей, ― усмехнулся ныне почивший Павел Аркадьевич, глядя на задохлика в балахоне размера «мама, я подрос».

― Пойдёмте, нам пора, ― заупокойным голосом произнёс Вася, пропустив мимо ушей оскорбления.

― Куда пора? ― искренне удивился мужчина.

― На тот свет ― куда же ещё, ― протянул ангел смерти свою костлявую руку.

― Чего-о-о? ― возмутился Павел Аркадьевич. ― Делать мне больше нечего!

― Но вы же умерли! ― Вася чувствовал, как первое его дело затягивается и уже надо бы ускориться, чтобы успеть на следующее.

― С чего ты взял? ― призрак скрестил руки на груди и сделал вид, что не понимает, о чём речь.

― Да вот же ваше тело на полу! ― уже начал выходить из себя Вася.

— Это не моё! ― отвернулся дух.

― Как это не ваше? А чьё тогда?

― Не знаю, кто-то подкинул. Сами не видите, что ли, какой у него страшный подбородок? У меня не такой квадратный! А эти щёки как у мопса? А нос как корнишон? Ну нет! Я же не такой толстый и лысый! Жалкая подделка!

Обмороков чувствовал, что не справляется. Сначала его посылали попугаи, но с теми он кое-как научился справляться, ловил их сачком. А этого чем ловить? Сетью?

― Но, послушайте, там хорошо, там все ваши родственники!

― Тьфу ты! Вот теперь точно не пойду! Не хватало ещё с этими хапугами и мозгоклюями снова повстречаться, ― мужчина отходил от ангела всё дальше.

― Я применю силу! ― в отчаянии Вася достал секатор.

― Я тебе смородина, что ли? ― ухмыльнулся мужчина.

― Но вам нельзя оставаться, вы же застрянете тут и будете неприкаянным! Начнёте с ума от скуки сходить, новых жильцов пугать...

― Каких ещё новых жильцов?! ― нахмурил брови Павел Аркадьевич.

― Ну тех, что будут жить тут после вас, ― Вася вдруг осознал, что ляпнул лишнего.

― Значит, говорите, можно их пугать? ― задумался мертвец.

― Нельзя! Нельзя пугать! Слушайте, у меня график, процент невозврата, отчётность... Давайте уже пойдём, ― ныл Вася, то и дело указывая на дверь.

― Я не хочу! ― поставил точку мужчина.

― Но меня же уволят...

― А вы никому не говорите.

― Да как же я не скажу? Мне ведь нужно документы сдать! ― рухнул на стул отчаявшийся Василий.

― А что там требуется, в этих документах?

― Ну-у-у, подпись ваша.

― И всё, что ли? ― обрадовался мужчина.

― Ну, ещё подпись и печать заверяющего, но там такой поток документов, что они часто не смотрят. У меня так сорок призраков-попугаев улетело, а по документам все — на том свете. Хорошо, что неговорящие были, а то бы начали людей с ума сводить, а так обошлось.

― Так давайте я распишусь и всё!

― Ага, а потом начнёте людей пугать, а я из-за вас нагоняй получу, ― Обмороков грустно щёлкнул секатором и случайно откусил покойнику палец на ноге.

― Ой, извините, ― ангел попытался приделать палец на место.

― Вот! Теперь вы мой должник! ― потёр руки мужчина. ― Я ставлю подпись и обещаю вам, что никого пугать не стану, а вы уходите.

― А вы точно никого пугать не будете? ― жалобно посмотрел на Павла Аркадьевича Вася.

― Честное привиденьское! Теперь хоть смогу спокойно смотреть хоккей, футбол, биатлон и не беспокоиться, что завтра на работу, ― радовался мужчина.

Ангел улыбнулся и протянул бумаги.

Следующая отправка у Васи была в музее.

― Да вы что? С ума сошли? Я? На тот свет? Да я же этого момента сорок лет ждал! ― встретил его призрак пожилого музейного экскурсовода.

― Да что ж вы, сговорились все, что ли? ― плакал Обмороков.

― Нет-нет, послушайте, я никуда не уйду. Это такой шанс. Тут же все самые знаменитые призраки. Этот дом, между прочим, принадлежал множеству поколений писателей, художников, поэтов! ― благоговейно лепетал старый экскурсовод. ― Знаете сколько их тут умерло? О-о-о, десятки! И они все здесь! Я слышал, как они ходят, как шепчутся, а теперь я их еще и увижу! ― его буквально распирало от счастья.

― Перестаньте! ― Вася топал ногой и размахивал секатором. ― Вы должны успокоиться! В смысле упокоиться!

― И не подумаю! У меня столько вопросов. Как же я упокоюсь, если никто не даст мне на них ответы? А мои поэмы? Да я всю жизнь подражал знаменитому Лебедеву, а теперь лично смогу спросить его мнение.

― Только не это, только не это, ― шептал прячущийся за шкафом Лебедев.

― Идите, идите с миром, а меня оставьте тут, ― настаивал экскурсовод.

― Ну поставьте хотя бы подпись, ― ангел смерти дрожащей рукой протянул бумаги.

― Разумеется! Всенепременно! ― мужчина достал перо и поставил свою закорючку в документе.

«Да кто будет проверять за мной? Тысячи людей умирают ежедневно! Зато по бумагам план выполняется», ― с этими мыслями Вася добрёл до последнего на сегодня объекта. Остальные сто двадцать душ перенеслись на завтра.

Вася успел вовремя. Старушка лежала при смерти на больничной койке. Зигзаги её сердцебиения на кардиомониторе постепенно выпрямлялись, дыхание становилось редким, она начинала видеть другой мир и Васю.

― Кто вы? ― спросила женщина.

― Я пришёл, чтобы забрать вас на тот свет, ― произнёс Обмороков.

― Я умираю?

― Да, к сожалению, это так.

― Но как же мои внуки? Они же не пришли, чтобы попрощаться. Разве я могу вот так просто уйти, не сказав им напоследок, как сильно люблю их? А моя кошка? А как же все мои друзья? ― женщина пустила слезу, и у Васи начало сжиматься отсутствующее сердце.

― Ну... Ну, хотите, я сделаю так, что вы ещё немного поживёте.

― Ой, а сколько? ― заулыбалась старушка, глядя в добрые глаза ангела.

― Ну, годик...

― Два! А лучше три! ― женщина схватила Васю за руку и сжала так крепко, что он выронил секатор.

― Хорошо, два с половиной года. Вам же хватит этого времени, чтобы со всеми попрощаться?

― Более чем! Так я точно не умру?

― Сто процентов. На два с половиной года можете расслабиться полностью, ― добро улыбнулся ангел.

― А в следующий раз тоже вы придёте? ― спросила с надеждой в голосе бабушка.

Вася кивнул, и через мгновение на мониторе снова запищала жизнь.

― До свидания, ― попрощался ангел.

― Ага, ― сказала старушка и захрапела.

Прошла неделя. Вася гордился собой — он прекрасно справлялся с делами и был уже на пути к тому, чтобы ему выдали косу или хотя бы штыковую лопату.

― Обмороков, ко мне в кабинет, живо! ― рявкнул начальник, когда Вася вытирал со штанов пролитый у автомата кофе.

Когда Вася зашёл в кабинет, стало ясно, что архангел не в духе. Это было видно по тому, как линяют его крылья и лопаются от злости капилляры на глазах.

― Какого Иешуа ты устроил? ― крикнул начальник и ударил огненным мечом по боксерской груше.

― Что я устроил? ― дрожащим голосом прошептал Вася.

― У тебя, Обмороков, простейшая задача: пришёл, увидел, проводил! Так что же, ты мне скажи, сложного?! ― он грозно зыркнул на Васю.

― Ничего...

― Ничего? Тогда почему у меня после тебя снова какие-то проблемы?

― А что случилось-то?

― Что случилось? Так, ничего, ерунда! Всего лишь куча неупокоенных душ! Один ― день и ночь хоккей смотрит, мешая соседям спать. Люди знают, что их сосед умер, но каждый вечер слышат, как из его квартиры телевизор орёт. Да и сам призрак не прочь периодически поорать! А еще пиццу заказывает и не расплачивается! Пугает курьера и ржёт как идиот.

Второй твой товарищ ходит по музею и средь бела дня достаёт посетителей своими стихами! Прикидывается, будто он — мёртвый поэт Серебряного века! Своей графоманией довёл бедного Лебедева до истерики. Тот теперь бросается на людей и просит повторно убить его, а ведь у него контракт на жизнь в музее ещё в течение двухсот лет. А эта женщина...

― А что женщина? ― обиженно буркнул Вася. ― Она же просто хотела повидаться с родными перед уходом! Что такого?

― Что такого? С родными? Нет у неё никаких родных! Это преступница и рецидивистка! Она в больницу попала с огнестрелом, когда напала на сотрудников охраны в аэропорту! Пыталась провезти наркотики. А теперь, благодаря вам, она еще и банки взялась грабить! Ходит вооруженная и даже от пуль не скрывается! Прыгает со зданий без парашюта, уходит от полиции под водой без акваланга. В общем, этот терминатор в берете развлекается как может! И всем рассказывает, что она бессмертна на два с половиной года.

― Ну. Я... Это...

― Обмороков, есть же инструкция! Ну почему вы так халатно ко всему относитесь?

― Но я ведь как лучше пытался... Они все так не хотели уходить, а кто я такой, чтобы настаивать?

― Да уж, настаивать вы точно не мастак. Хорошо, что мы вас не в маркетинговый отдел запихнули, а то бы в раю сейчас два с половиной Адама бродило. Знаете что, с вашим этим милосердием и слабохарактерностью мы вас всё же с должности снимаем!

― И куда я теперь?

― Дайте подумать... У вас как с прицельным огнём?

― Да так... Непонятно как-то.

― Ну и славно. Побудете купидоном, ― заключил начальник и хлопнул ладонью по столу в знак утверждения на должность.

― Купидоном?

― Да. Вы же не против?

― Нет, ― пожал плечами Вася.

― Лук и стрелы получите на складе, списки влюбленных — у секретаря.

― Подождите! Но вдруг я промахнусь? Вдруг по ошибке буду попадать не в тех?

― С любовью проще. Там всё можно списать на страсть и судьбу, главное, пятьдесят процентов плана выполняйте, чтобы население стабильно прирастало, — начальник задумчиво почесал подбородок и добавил: ― Начните, пожалуй, с хомяков, а через пару лет посмотрим.

Александр Райн