Рассказ о том, как "генерал Мышь" помог нашим войскам под Сталинградом

Рассказ Старого Микробиолога

— : Что я хочу сказать — действительно условия войны на Восточном фронте, были очень тяжелыми, но все-таки по сравнению с Бирмой, они были полегче. Вот в Бирме была настоящая «задница Мира» — влажность, грязь, болезни. Одна малярия чего стоит. Это говорю я. — Да, ты прав. Тропические болезни белого человека просто калечат — Старый Микробиолог делает паузу — но и Восточный фронт подкидывал «подлянки» по части болезней порой не хуже Бирмы. Слушай внимательно.

Эту историю рассказал мне один из моих учителей, профессор Владимир Николаевич Фёдоров. Рассказал он мне её где-то в 1960-61 году. Тогда я был студентом, то ли 5-го, то ли 6-го курса мединститута и подрабатывал в эпидотделе Ставропольского противочумного института лаборантом, а Фёдоров был там «замом по науке». Его тогда как раз «сослали» в Ставрополь из Саратова. Фёдоров был, конечно, мужиком уникальным. Он был общепризнанным международным экспертом по чуме, один из лучших эпидемиологов страны и прочее, и прочее. Он имел Сталинскую премию за ликвидацию природного очага чумы в Западном Прикаспии, а это я тебе скажу — Уровень! Ликвидировать природный очаг… Вернемся к нашей истории. Когда, в 1942 году немцы вторично взяли Ростов, то одним из приоритетных объектов захвата у них был архив Ростовского противочумного института, в то время единственного противочумного института на Юге России. Архив содержал многолетние наработки по исследованию численности грызунов на Юге России, способных являться переносчиками чумы. И надо сказать, этот архив немцы успешно захватили. Немецкая армейская противоэпидемическая служба очень сильно опасалась эпидемии чумы, поскольку веной-осенью 1942 года основные бои шли на Северном Кавказе, в излучинах Волги и Дона, местах естественных природных очагов чумы. Вот излучины Волги и Дона это как раз область т.н. Южноволжского природного очага чумы. Уж поверь, у немцев противоэпидемическими мероприятиями вообще, и противочумными в частности, занимались отнюдь не фраера. Для чего немцам понадобились наши архивы? Понадобились для дела важного, а именно медицинского обеспечения армии Паулюса, которая как раз осенью выходила к Сталинграду. Захватив архивы института немцы выяснили, что основной носитель чумы — зимоспящие грызуны (у нас это суслики и песчанки) — к моменту их захода в очаг, в спячку уже залегли, и вообщем-то, никакой опасности в качестве источника чумы не представляют. Немцы были совершенно правы. Пока эти грызуны в спячке, чума в них находится в инактивной «дремлющей» форме, т.е. они носители. Заразиться же от носителя крайне тяжело, практически только контактным способом. А как проконтактировать с грызуном, залегшим в спячку в глубокой норе? Почти невозможно. Т.ч. немецкие чумологи дали «добро» — воюйте ребята спокойно, природная чума исключена. Как говорят у нас: «В Росси на каждую хитрую жопу, найдется свой х: с винтом». Чуму-то они исключили, а: Когда немцы втянулись в Сталинградские бои, то на флангах их группировки, в излучинах Дона и Волги, стали итальянцы и румыны. Это всем известно. Но, вот, мало кому известно, что Ставка Верховного Главнокомандования планировала нанести удар по флангам немецкой группировки не во второй половине ноября, как это случилось, а в конце октября, на 2-3 недели раньше. Почему же наше командование отложило удар почти на месяц? Оказывается, в тот момент, когда готовилась Сталинградская наступательная операция, и «пахали» все, в т.ч. и Противочумная служба, к главе этой службы Борису Михайловичу Пастухову, пришли два наших известных микробиолога Смирнов и Рагозин. Предложение их было настолько многообещающим, что оно было заслушано в Ставке Верховного Главнокомандования. Суть этого предложения можно было выразить одним словом — ТУЛЯРЕМИЯ. Введу тебя в курс дела. Туляремия, как и чума, имеет свои природные очаги. Излучины Волги и Дона это и есть область такого очага. Туляремия это зоонозная инфекция которая тоже, как и чума, передаётся человеку от грызунов, но не от зимоспящих, а в основном от мышевидных — крыс, мышей. Часто носителем туляремии служат зайцы. Но, в основном, конечно, это мыши и крысы. Причем туляремией можно заразиться множеством способов — трансмиссивным, контактным, оральным и аспирационным. Трансмиссивный механизм реализуется через инфицированных клещей, комаров, слепней; контактный — в результате проникновения возбудителя через травмы кожи при укусе инфицированных грызунов, снятия с них шкуры, разделке тушек и т. п.; оральный — через зараженную выделениями грызунов воду и пищу; аспирационный — воздушно-пылевым путем, при вдыхании пыли содержащей возбудитель. При этом естественная восприимчивость людей к туляремии очень высокая, т.е. заболевает минимум 2/3 людей проконтактировавших с возбудителем. Вот, что предложили Смирнов и Рогозин. Военная обстановка, сложившаяся в излучинах Волги и Дона не позволила нам убрать урожай зерновых, всё зерно осталось на полях. Из-за этого ожидается невиданный рост числа мышевидных грызунов — основных носителей туляремии. Как только ударят холода, то вся эта «орава серой мелочи» кинется в «тепло» — в окопы, блиндажи, дома, в сараи, в стога сена и соломы. А это значит, что итальянские и румынские части НЕИЗБЕЖНО ждет эпидемия туляремии. Скорее всего, эта эпидемия затронет и немцев, но в меньшей степени (все-таки они далековато от основного очага и противоэпидемическая служба в Вермахте посильнее), но то, что эпидемия буквально накроет румын и итальянцев «к гадалке не ходи». Чем хороша для нас туляремия? 1. От туляремии не умирают, обычно эта болезнь не смертельна. Т.ч. тут наша совесть чиста. 2. У туляремии есть много клинических проявлений, но два симптома присутствуют постоянно — это высокая температура до 40оС и резчайшая слабость. Человек, заболевший туляремией, никаких боевых действий вести не может. Курок не сможет спустить, настолько он ослаблен. 3. Для туляремии, человек «эпидемический тупик» — человек от человека заразиться не может. 4. Наш противник о туляремии НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ. Хотя это заболевание известно достаточно давно, но западно-европейские эпидемиологи обошли его своим вниманием. В Германии проблеме туляремии, за последнее десятилетие, были посвящены всего несколько научных статей, румыны и итальянцы вообще этой проблемой никогда не занимались. 5. Мы же, в отличии от наших противников, туляремией занимались «серьезно и плотно». Настолько плотно, что у нас уже существуют превосходные противотуляремийные вакцины. Мы проведем вакцинацию наших частей, и для нас туляремия никакой опасности представлять не будет. Вообщем, наши микробиологи дали такую рекомендацию — надо начать наступление, не во второй половине октября, а через две недели после начала холодов. И тогда румын и итальянцем можно будет собирать по окопам как мешки, настолько они будут ослаблены. О противотуляремийных вакцинах, имевшихся в СССР, надо сказать особо. У нас их было две разновидности: вакцина Гайского и вакцина Эльберта. Это были очень сильные вакцины, которые в течении короткого срока вырабатывали у человека 100%ный иммунитет против туляремии. Причем, особенно замечательна была вакцина Эльберта (из двух она появилась попозже), которую можно было прививать скарификационным путем, «поцарапыванием» (в отличии от вакцины Гайского, которую надо было водить шприцем). Простота метода вакцинации позволяла проводить мероприятие любому санитару, не говоря уже о военфельдшерах и санинструкторах. Поэтому наша армия была привита в кратчайшие сроки. Заслушав все соображения, Ставка (а фактически Сталин) приняла решение — отсрочить операцию минимум на две недели.

— Вы думаете, это решение принял Сталин?

— Безусловно. Все решения такого рода замыкались на Сталина. Без него ничего не решалось, причем нужны были очень мощные аргументы, чтобы его убедить. Я думаю, что наше Правительство и, особенно Сталин, имея опыт Гражданской войны, правильно оценивали то, как негативно на боеспособности армии может сказаться эпидемия. Ведь эпидемия сыпного тифа, разразившаяся во время Гражданской войны, у всех стояла «перед глазами». Ведь вспомни, какой лозунг был: «Либо социализм победит вошь, либо вошь победит социализм!» Думаю, этот опыт учли и нашим микробиологам поверили.

— Ну и как, оправдались наши расчеты?

— Конечно. Надо только вспомнить, как легко мы прорвали оборону румынских и итальянских дивизий.

— Ну, вообще-то считается, что их оборона была прорвана потому, что в них не хватало противотанковой артиллерии.

— Одно другому не мешает. Да, если бы и хватало, то думаешь, больной туляремией много навоюет? Высокая температура, жуткая слабость, человеку «не до чего:» Позже, эту историю мне подтвердил другой мой учитель Юрий Михайлович Ралль. Кроме того, косвенным подтверждением её может служить тот факт, что первыми лауреатами Сталинской Премии после войны были Гайский и Эльбер, создатели противотуляремийных вакцин.

— А вы знаете, похоже эта история действительно правдива. По крайней мере, вспоминая мемуары немецких и итальянских солдат и офицеров, воевавших под Сталинградом, встречаешь описания госпиталей забитых людьми с высокой температурой и резкой слабостью. Правда, они считали, что это какое-то атипичное течение пневмонии, да и смертность была очень высокой.

— Я же говорю, они о туляремии ничего не знали. Что касается пневмонии: Ну, а что ты хотел? Если человек более туляремией, да ещё в голоде и холоде, то легочной инфекции, типа пневмококка, присоединиться «раз плюнуть», а это и есть пневмония. Которая, на тот свет отправит больного почти наверняка.

— Да. Но ИХ К НАМ НИКТО НЕ ЗВАЛ.