Полководец и развратник Цезарь Борджиа, о котором историки спорят и сегодня

Хотя Сесар, он же Чезаре, он же Цезарь Борджиа родился вне брака, его детство ничто не омрачало. Могущественный отец, испанский кардинал Родриго де Борха, упорно делавший карьеру в Риме, выхлопотал у папы Римского Сикста IV признание мальчика законорождённым и бумагу о том, чтобы проверка его происхождения не проводилась. Последнее было нужно потому, что Сесару предстояло пойти по стопам отца и сделать карьеру в церкви.


Сесар был вторым ребёнком от связи кардинала де Борха с итальянкой незнатного происхождения по имени Ваноцца. У него также были братья Джованни (Хуан) и Джоффре (Хофре) и сестра Лукреция. Фактически, Ваноцца пятнадцать лет была неофициальной женой де Борхи и расстался он с ней только на почве ревности — заподозрил, что Хофре рождён от другого. Это не помешало кардиналу поддерживать всех остальных общих детей. Они ни в чём не знали отказа с малых лет.

Без сомнения, такое отношение очень балует детей, и у Сесара были все шансы вырасти ленивым и глупым, если бы от природы он не был очень любознателен и не обожал учиться; он свободно говорил и писал на обоих родных языках, например — итальянском и каталонском, читал много книг, интересовался историей. Такая же природная энергичность не оставляла места для лени. Кроме того, Сесар был очень симпатичным мальчиком с хорошей речью, так что взрослым вокруг было легко относиться к нему благожелательно и дружелюбно, даже если они вообще обращали на него внимание только для того, чтобы угодить отцу.



Было, конечно, и обстоятельство, которое у многих вызывало раздражение, но от самого Сесара оно мало зависело. В возрасте около шестнадцати лет он уже, стараниями отца, получил должность администратора епископства Памплоны, через год дорос до администратора архиепископства, и это не считая того, что ему шли доходы с нескольких монастырей.

Хотя вряд ли Сесара кто-то упрекал в глаза, но он отлично понимал, как смотрят на такую быструю карьеру окружающие, и делал всё, чтобы оправдать своё стремительное повышение. Учился богословию и праву в университетах Перуджи и Пизы, честно и очень хорошо выдерживая все экзаменовки, написал талантливую диссертацию по юриспруденции.

Жизнь Сесара, которого давно уже куда чаще называли Чезаре, на местный манер, круто изменилось, когда обнаружили труп его старшего брата Джованни. Умер он от удара ножом, и на его теле нашли нетронутый кошелёк с золотом.

Причин, по которым Джованни Борджиа могли убить, хватало, начиная от его собственных беспорядочных, часто порочащих уважаемые семейства половых связей, и заканчивая нелюбовью итальянцев к испанским выскочкам де Борха вообще. Кстати, эта нелюбовь мешает историкам понять точно, где заканчиваются реальные выходки семейства Борджиа и начинаются слухи из неприязни к ним. Ясно, что Чезаре и его родные были очень далеки от ангелов, как бы ни умели нравиться людям (а они умели), но сколько из потрясших некогда Италию они действительно совершали, вот вопрос.



Вокруг Чезаре часто ходили слухи, приписывающие ему особые похоть и разврат. Так, предполагалось, что он изнасиловал тридцатисемилетнюю Катерину Сфорца за то, что она осмелилась противостоять ему, но этому факту свидетельств не больше, чем слухам о том, что Сфорца сама соблазнила его, чтобы её отпустили из заточения — точнее говоря, ни те, ни другие сплетни ничем не подтверждены, и очень может быть, что Катерина и Чезаре не тронули друг друга вне поля боя и пальцем.

Подозревали Чезаре и в кровосмесительных связях — с женой младшего брата (это считалось разновидностью инцеста) и родной сестрой. По большему счёту, второй слух родился из того факта, что некоего ребёнка, объявленного сыном Чезаре от неизвестной, как знал весь Рим, родила на самом деле Лукреция. Конечно, с большей вероятностью Чезаре просто покрыл грех сестры, но тем, кто его ненавидел, хотелось думать о нём как о развратнике, для которого нет вообще никаких границ.


Насколько легко лгали о Борджиа и насколько легко в эту ложь верили, показывает случай со знаменитой Каштановой вечеринки — оргии, которую он устроил в папском дворце. Один из письменных источников утверждал как факт, что среди куртизанок на вечеринке была Лукреция. Однако изучение других источников устанавливает, что в тот день она присутствовала на некоем мероприятии совсем в другом месте и успеть и туда, и сюда не могла никак.

Зато скандал вокруг ухода Чезаре из кардиналов в миряне был самым настоящим. Хотя всё было сделано по закону, в глазах общества человек, который избрал служение Господу, не имел права отказаться от этого служения. Никого особо не волновало, что ни первый выбор, ни второй Сесар не делал самостоятельно: Борджиа-старшему было нужно, чтобы один из сыновей обязательно сделал светскую карьеру, и после смерти Джованни эта миссия была возложена на его брата.


Для укрепления политических позиций отец попытался женить Чезаре на дочери короля Неапольского Карлотте. Но, когда Борджиа-младший прибыл ко двору короля Франции, где Карлотта жила, та отказалась когда либо «зваться мадам кардинальшей». В конечном счёте французский король приискал Чезаре другую невесту, некрасивую, но приятных манер дочь короля Наваррского. Её пришлось поуговаривать — слишком уж дурная слава была у жениха.

Семейная жизнь их была короткой и вряд ли приятной для невесты. После брачной ночи Чезаре отправил отцу письмо, в котором хвастался, что поездил верхом восемь раз подряд, и отправился прочь от жены по своим делам. Жена чуть позже родила дочь. Когда через несколько лет Чезаре умер, она с удовольствием надела траур и носила его семь лет — это избавляло её от неприятных вопросов «когда снова замуж». Снова замуж ей совсем, похоже, не хотелось. После семи лет траура она уже отговаривалась возрастом.

Тем временем Чезаре огнём и мечом покорил почти половину Италии, пытаясь собрать чужие земли под свою власть (и власть своего отца, конечно же). В то время, как он, сильный и ловкий молодой мужчина, явно предпочитал действовать оружием, враги обычно обвиняли его в отравлении. Стоило кому-то из неприятелей Борджиа умереть от ряда симптомов, которые можно было приписать как заразной болезни (которых бродило немало), так и яду, как общественная молва безоговорочно выбирала яд как единственно верную версию.

В то же время воплощение коварства Чезаре запрещал своим набранным во Франции солдатам грабить и насиловать в городах, которые они брали — под страхом смертной казни (невиданная в то время практика) и несколько раз предлагал представительнице фамилии, с которой долго враждовал, Катерине Сфорца сдаться миром на условиях полной неприкосновенности. Он растерял миролюбие только после того, как она лично чуть не взяла его в плен во время сражения.

Чезаре был почти один против всей Италии. Возможно, он казался себе Александром Македонским, объединяющим фактически разрозненные земли. Жители и правители этих земель были совсем другого времени. В конце концов, его убили. Смерть его моментально обросла «самыми верными» слухами, начиная от безумия на почве сифилиса и заканчивая коварными заговорами. Но, скорее всего, Чезаре попал в засаду, преследуя вооружённый отряд, вскоре после того, как то ли от болезни, то ли от отравления умер его отец, папа Римский Александр VI, бывший кардинал Родриго де Борха.

До смерти он успел оказаться схваченным и заключённым в замок, который некогда находился в его епархии и который он увидел впервые. После попытки во время прогулки по стене столкнуть коменданта Чезаре перевели в цитадель к испанской принцессе Хуане, будущей королеве Кастилии. Но оттуда ему помогли сбежать кастильские дворяне, и Чезаре добрался до брата своей жены, короля Наварры, чтобы поступить к нему на службу. По долгу службы он и преследовал злополучный вооружённый отряд одного мятежного графа, когда попал в смертельную засаду.