19450
5
Пулю из тела раненого нужно достать. Рану промыть, а чтобы наверняка — прижечь. Мы ведь тысячу раз видели такое в кино или читали об этом в книгах. Но что, если эти засевшие в массовом сознании «истины» — не более чем заблуждения?
Извлечь пулю
Именно этим занимаются герои кино в порядке оказания первой помощи. И не важно, старый фильм или новый — кто-нибудь из героев обязательно ухватит и молодецки выдернет пулю из тела раненого.
Между тем, первичное (то есть в самом начале лечения) извлечение инородных тел показано очень редко. И никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не стоит при сколько-нибудь серьёзном ранении пытаться достать инородное тело самостоятельно! Разумеется, если вы не хирург, и у вас под рукой нет развёрнутой операционной и хирургической бригады.
Между тем, первичное (то есть в самом начале лечения) извлечение инородных тел показано очень редко. И никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не стоит при сколько-нибудь серьёзном ранении пытаться достать инородное тело самостоятельно! Разумеется, если вы не хирург, и у вас под рукой нет развёрнутой операционной и хирургической бригады.
Зашить рану
Без всякой обработки, без антибиотикотерапии. Просто раз — и готово!
На самом деле, зашитая и не обработанная рана неизбежно нагноится. В 1939 году в РККА приказом запретили первичный шов в медсанбатах. Со временем разрешили — на лице и голове, при повреждениях суставов и при пневмотораксе (скоплении воздуха или иного газа в плевральной полости возле лёгких. — Прим. ред.) И то в последнем случае шить разрешается только мышцы — кожу шить смертельно опасно! В свете этого включение в аптечки первой помощи иглы и нити представляется решением, мягко говоря, спорным.
На самом деле, зашитая и не обработанная рана неизбежно нагноится. В 1939 году в РККА приказом запретили первичный шов в медсанбатах. Со временем разрешили — на лице и голове, при повреждениях суставов и при пневмотораксе (скоплении воздуха или иного газа в плевральной полости возле лёгких. — Прим. ред.) И то в последнем случае шить разрешается только мышцы — кожу шить смертельно опасно! В свете этого включение в аптечки первой помощи иглы и нити представляется решением, мягко говоря, спорным.
×
Раньше не было ни антибиотиков, ни наркоза, и все умирали как мухи
Почему-то все считают, что наркоз и антибиотики появились одновременно, где-то в середине XX века. И до их изобретения все умирали, был полный мрак и безнадёжность.
На самом деле, наркоз появился в XIX веке, почти на сто лет раньше антибиотиков. В этот век уместились и другие значимые открытия — антисептика, асептика, вакцинопрофилактика, сульфаниламиды (противомикробные препараты). Не говоря уже о гигантском прогрессе в технике хирургии и организации медицины.
Изобретение антибиотиков стало настоящим прорывом. В лечении болезней с их применением прогресс был неимоверным. А вот в лечении ран роль антибиотиков преувеличена: выживаемость, конечно, стала выше, но не настолько, насколько кажется.
На самом деле, наркоз появился в XIX веке, почти на сто лет раньше антибиотиков. В этот век уместились и другие значимые открытия — антисептика, асептика, вакцинопрофилактика, сульфаниламиды (противомикробные препараты). Не говоря уже о гигантском прогрессе в технике хирургии и организации медицины.
Изобретение антибиотиков стало настоящим прорывом. В лечении болезней с их применением прогресс был неимоверным. А вот в лечении ран роль антибиотиков преувеличена: выживаемость, конечно, стала выше, но не настолько, насколько кажется.
Рану надо промыть
Ещё одно популярное заблуждение.
«Промывание, как правило, сводится к смыванию грязи с окружающей кожи в рану», — писали в руководствах Великой Отечественной. По практическому опыту.
Промывать любую рану (особенно огнестрельную), если это не маленький порез, без первичной хирургической обработки — грубейшая ошибка. И уж ни в коем случае нельзя использовать для этого что-то, кроме перекиси водорода или чистой воды!
«А как же йод на рану?», — спросите вы. Йодом раны не обрабатывают, из-за возможных ожогов это противопоказано. Так что это скорее воспитательная мера из детства, чем лечебная. Йодом смазывают только окружность раны.
«Промывание, как правило, сводится к смыванию грязи с окружающей кожи в рану», — писали в руководствах Великой Отечественной. По практическому опыту.
Промывать любую рану (особенно огнестрельную), если это не маленький порез, без первичной хирургической обработки — грубейшая ошибка. И уж ни в коем случае нельзя использовать для этого что-то, кроме перекиси водорода или чистой воды!
«А как же йод на рану?», — спросите вы. Йодом раны не обрабатывают, из-за возможных ожогов это противопоказано. Так что это скорее воспитательная мера из детства, чем лечебная. Йодом смазывают только окружность раны.
Наркоз киянкой
Тюк по голове — и можно оперировать.
На самом деле, в донаркозные времена потерявшего сознание пациента, наоборот, приводили в чувство. Не для того, чтобы он ощущал, как его лечат, а чтобы отслеживать состояние больного и не обнаружить к концу операции, что на столе уже давно лежит труп. По этой же причине, кстати, в середине XX века операции на головном мозге старались делать под местным наркозом.
На самом деле, в донаркозные времена потерявшего сознание пациента, наоборот, приводили в чувство. Не для того, чтобы он ощущал, как его лечат, а чтобы отслеживать состояние больного и не обнаружить к концу операции, что на столе уже давно лежит труп. По этой же причине, кстати, в середине XX века операции на головном мозге старались делать под местным наркозом.
Прижечь рану
Ещё Амбруаз Паре (французский хирург XVI века, один из отцов современной медицины. — Прим.ред.) отказался от этого варварского приёма обработки ран. Но даже в современных романах и фильмах герои зачастую тщательно прижигают повреждённые участки. Хотя такие действия всегда только отяжелят раненого. Ожог — очень опасная травма, а выжечь всё заражённое, не повредив при этом здоровых тканей, невозможно.
Дотащить до медсанбата
Почему-то многие считают, что медсанбат в годы Великой Отечественной находился на передовой, и бойцы на себе тащили раненых к медикам. На деле санитарный батальон развёртывал дивизионный пункт медицинской помощи в 10-20 км от линии фронта. Бывало, конечно, и ближе, но в конце войны и только перед крупными наступлениями. Вперёд старались вывести передовые хирургические пункты. Но в любом случае «на себе» раненых до медсанбата не таскали. Существовала сложная и тщательно разработанная система этапной эвакуации.
Болевой шок
Этот термин очень любят использовать к месту и не к месту. На самом же деле, такого шока нет в природе (возражения приму только с указанием выходных данных книги по медицине, где таковой описан).
Шоков бывает много, и боль, безусловно, отяжеляет шокового больного. Но если говорить о травматическом шоке, то кровопотеря без боли приводит к шоку, а боль без кровопотери — никогда.
Шоков бывает много, и боль, безусловно, отяжеляет шокового больного. Но если говорить о травматическом шоке, то кровопотеря без боли приводит к шоку, а боль без кровопотери — никогда.
Передовая немецкая медицина
Немецкой медицине Второй мировой приписывают поразительные успехи. Причём без всяких на то оснований.
Первое применение сульфаниламида (антибактериального препарата, также известного, как стрептоцид. — Прим. ред.) в военной медицине — это Франция, антибиотики — Англия и США, служба крови — СССР.
Американцы, наблюдавшие за работой захваченных немецких госпиталей в Италии, характеризовали хирургическую технику как «в лучшем случае посредственную». Писали, что врачи легко идут на калечащие операции и плохо соблюдают правила асептики (асептика — мероприятия, направленные на предотвращение попадания микроорганизмов в рану. — Прим. ред.).
Англичане же под Вязьмой, наблюдавшие советские госпитали, отмечали «асептику, возведённую в культ». И вообще об уровне советской военной медицины отзывались с большим уважением.
АЛЕКСАНДР ПОВОЛОЦКИЙ
Первое применение сульфаниламида (антибактериального препарата, также известного, как стрептоцид. — Прим. ред.) в военной медицине — это Франция, антибиотики — Англия и США, служба крови — СССР.
Американцы, наблюдавшие за работой захваченных немецких госпиталей в Италии, характеризовали хирургическую технику как «в лучшем случае посредственную». Писали, что врачи легко идут на калечащие операции и плохо соблюдают правила асептики (асептика — мероприятия, направленные на предотвращение попадания микроорганизмов в рану. — Прим. ред.).
Англичане же под Вязьмой, наблюдавшие советские госпитали, отмечали «асептику, возведённую в культ». И вообще об уровне советской военной медицины отзывались с большим уважением.
АЛЕКСАНДР ПОВОЛОЦКИЙ
Источник:
Еще крутые истории!
- "Варила кашу и упала в обморок": девушки рассказали, как неожиданно поняли, что беременны
- Тайно ходила на работу: женщина в течение 14 лет выдавала себя за покойную сестру
- Что бывает, если пить радий на протяжении трёх лет
- Ситуации, в которых люди почувствовали себя неловко из-за собственной невнимательности
Новости партнёров
реклама
Это вообще то делается не совсем для обеззараживания. А для того чтоб остановить кровотечение.
--------------------------
Вообще-то жгут на шею накладывается, если что.
А истина, как всегда, посередине.
Да, уж если раненый попал в руки врачей (а не "мединструкторов" или санитаров поля боя) -- "у наших" шансы такого раненого, что он выживет и вернётся к службе, были выше, чем "у немцев". Однако, если брать честную статистику, не от операционного стола, а от поля боя -- процент раненых, вовремя доставленных к врачам, получивших помощь в полном объёме, и вернувшихся в строй, был выше у немцев. Тупо за счёт лучшей организации именно этапа "поле боя -- медсанчасть". Причём значительно. Особенно в первые два года войны.
Ну не бывает наркоза ни местного, ни общего, а бывает
общее обезболивание - наркоз
местное обезболивание - анестезия.
Наркоз это отключение сознания, а как можно местно отключить сознание?
После сталинградского котла немецких пленных лечили наши врачи и не-применение ампутаций вызвало панику среди пленных. Они решили что советские врачи хотят их истребить гангреной и заражением. Только со временем поняли - все нормально, у нас более продвинутая медицина.
В зависимости от времени и условий наложения выделяют швы:
1) первичные. Накладываются на рану в течение суток после ранения и затягиваются сразу же после первичной хирургической обработки. Рана зашивается наглухо. Условие для наложения первичных швов – с момента ранения должно пройти не более 6 ч. При выполнении профилактической антибиотикотерапии это срок может быть увеличен до 24 ч; Первичным швом, как правило, заканчивают также оперативные вмешательства при асептических операциях. При определенных условиях первичным швом закрывают гнойные раны после вскрытия подкожных абсцессов, флегмон и иссечения некротизированных тканей, обеспечив в послеоперационном периоде хорошие условия для дренирования и длительного промывания ран растворами антисептиков и протеолитичских ферментов.
2) первично-отсроченные швы. Накладывают в сроки до 5 7 дней после ПХО ран до появления грануляций при условии, что не произошло нагноения раны. После ПХО раны через все слои проводят нить, но не завязывают ее. На рану накладывают асептическую повязку. В последующем при отсутствии признаков воспаления, гнойного экссудата повязку снимают и рану закрывают, завязывая швы;
Заключительным этапом первичной хирургической обработки ран, отсроченным на некоторое время, является вторичный шов. Он накладывается на гранулирующую рану в условиях, когда опасность нагноения раны миновала. Сроки применения вторичного шва- от нескольких дней до нескольких месяцев. Применяется он для ускорения заживления ран.
3) вторичные ранние швы. в сроки от 8 до 15 дней.Накладываются на гнойную рану после ее очищения и начала гранулирования. Края раны сводятся, что уменьшает ее размер и ускоряет заживление;
4) вторичные поздние швы. (спустя 2 нед) Накладываются после образования рубца, который иссекают. Края раны сопоставляют. В тех случаях, когда имеет место большой дефект кожи, делают пересадку кожи.
Показаниями к применению вторичного шва являются: нормализация температуры тела, состава крови, удовлетворительное общее состояние больного, а со стороны раны исчезновение отека и гиперемии кожи вокруг нее, полное очищение от гноя и некротизированных тканей, наличие здоровых, ярких, сочных грануляций.
ХРЯСЬ!
- я сказал ПРАВУЮ!!!
ХРЯСЬ!
- Я сказал РУКУ!!!!...............
Мне как раз мой дед говорил - никогда не прижигай ничего - лучше поссы, в моче на удивление есть и ацетон и много другого - дезинцифирующего. ДЕд кстати 2 года отпартизанил в Чех.бригаде им. Яна ЖИжки, (был сбит на Чехией, бежал из плена, не суть). На фото - светлый - слева от бородатого - комбрига.
:) А вообще, имхо -если организм здоровый. и целнаправленно в каком-нить откровенно могильнике не ковыряешься - он и так нормально заживит все, и наоборот - если истощен, то хоть зассысь и заприжигайся - от любой болезнетворной бациллы будет вопаление.
https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/118284/pub_5aa94fc61aa80cf3f7438fc6_5aa95150581669e593907619/scale_600https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/118284/pub_5aa94fc61aa80cf3f7438fc6_5aa95150581669e593907619/scale_600
Вот пример из . .....................
По улице, которую мы переходили, я бы уже мог с закрытыми глазами пройти. Дежурный наблюдатель сидел у духов на третьем этаже недостроенного дома. Сидел себе нормально и думал, что мы его не видим. Но так как у этого дебила наглазник на ночнике был не боевой, то когда он лицо от включенного прицела отодвигал на морде у него появлялось заметное светлое пятно (зеленоватый отсвет окуляра ночника).
Мы его специально не трогали. Пусть лучше думает, что он самый умный. Да и позиция у него очень хорошая. Но пройти мимо всё равно можно... Было! А вот теперь нет. В том месте, где вчера ходили, стоял уже парный пост. Слышно голоса на чеченском. Короче, читайте «Устав Гарнизонной и Караульной службы», там всё написано. Они только ещё не пели, а так всё сделали, что часовому запрещено.
Но суть была в том, что теперь «окна» в этом месте не было, а новое так сразу не найдёшь время нужно, а времени как раз и нет. Можно было бы пройти, но с «глухим». Завалить наблюдателя – и «вуаля». Пока чухнутся, с час пройдёт, как раз нам хватило бы.
Но «глухого» нет, значит придётся всё делать ручками. У меня в группе два бойца были – фанаты рукопашки. В ППД в спортзале всё свободное время проводили. Это была как раз для них задача. Но я на себя очень злой был, это же надо было так лопухнуться с «глухим».
Решил, что пойдём втроём. Типа, у меня «сольный концерт», а эти два на подстраховке. Заходим аккуратно. На втором этаже этого недостроя оборудовано место отдыха и там два сменщика у этого наблюдателя спят. Вариант один – сапёрной лопатой по шее , наотмашь, с «геройским» замахом. Некрасиво, но эффективно. Нормально, идём дальше.
Поднимаемся на третий. Опа – запах характерный, «трава». Ну это просто праздник какой-то!
Жестами показываю: «Я сам, ножом, вы смотрите».
Те головами мотают, мол: «Куда лезешь, придурок? Мы сами».
Но я всё-таки настоял на своём.
Отхожу на три шага от дверного проёма, типа разбег для прыжка взять. Разгоняюсь и прыгаю. Лечу как супермен с ножом в вытянутой руке, довольный такой. Дух ко мне спиной, у окна сидит на корточках, косяк в кулаке держит.
Уже в заключительной стадии своего полёта я зацепился носками ботинок за какой-то ящик и рухнул с диким грохотом не долетев до цели с полметра. Этот дух встаёт и с явным раздражением оборачивается, типа «не дают службу нести, отвлекают». Оказался он, мягко говоря, очень немаленьким, а я на него ещё и снизу смотрел. Дальше мне прилетело два удара ногами – в грудь и в живот, сапогами пятьдесят последнего размера. У меня промелькнула мысль: «Хочу домой, к маме!»
Короче, отобрали у меня нож. Дух с диким замахом ударил меня ножом в живот. Я только успел подтянуть колени к груди. Нож скользнул по кости голени и чуть ли не на всю длину лезвия вошёл в ногу. И тут мне в лицо как из ведра горячим плеснуло. Когда я проморгался, то увидел, что у духа из ШПСки (шапка-пидорка спецназовская) лопатка торчит, а череп, по ходу, только из -за шапки и не разваливается.
Почему-то первым делом подумалось: «Эх, хороший у меня камуфляж был, новый».
Я это просто рассказываю долго, а на самом деле всё и пяти секунд не заняло.
Два моих «ассистента» стоят рядом по стойке смирно. И громким шёпотом спрашивают:
- Товарищ гвардии сержант, разрешите выстрелить противнику в голову?
- Не разрешаю.
«В жизни всегда есть место дебильной шутке». (Не моё).
Снял штаны. Видно плохо – темно. Но и от того, что видно, жутковато.
Жгут. Пакет. Промедол колоть не стал, от него дуреешь. Вышли на связь, дождались спецназёров. Как они ушли, заняли оборону в этом доме. Хорошая позиция, можно было бы и не уходить, но тогда всю роту двигать вперёд придётся. А это уже комбат решает.
Пока спецы работали, я ходил по дому. Если раненую конечность оставить в покое, потом ею уже не пошевелишь, надо постоянно её двигать. Да и на рану я крепкий, решил потерпеть.
Всё. Группа вернулась, уходим. Пришли на КНП роты, я доложился. Про рану ни слова. Если ротный узнает, как всё было и почему, я тогда точно домой поеду, но не трёхсотым, а двухсотым, железно. Но фельдшера нет, на выезде. Ладно, решил, что что-нибудь придумаем.
Когда вернулись в расположение группы, я скомандовал:
- Кто хочет ссать?! Ко мне!
Снял штаны. Уселся в кресло. Вытянул ногу на табуретку. Размотал бинт. Подошли четыре человека.
- В одну шеренгу становись! Члены к смотру! Целься в рану! С права! По одному! Сцы!
В четыре струи промыли рану. Наложил новый бинт, нормально вроде. А с утра уже отправил бойца к фельдшеру роты за перекисью и фурацилином. Попросил ещё что-нибудь с антибиотиками намудрить.
Через час приехал БТР. Из десанта вылез наш прапорщик – медик. Прикид у него был как из анекдота: каска, кожаный плащ (ему бойцы из роты нашли) и медицинский саквояж. Ну и АКС, естественно.
- Где больной? Кого продырявили? Что, опять комбата ссыте?
- Кого? Где? Когда?
- Сержант, не делай из меня идиота! Твой боец сегодня в мед пункт приходил и орал, что всем санинструкторам сейчас морды набьёт! И списочек у него о-о-очень интересный был.
- Ладно. Я это. Пошли, посмотришь.
Боже! Как он орал...
Не хочу, говорит, вылететь из армии. Я, говорит, клятву давал, этого, как его, гиппопотама.
Вот же бля. Какие все правильные. С гиппопотамами... Ну, делать нечего. Сунули ему «подарок от благодарного пациента». Ну сами знаете, нормальные медики, а тем более военные, «цветы и конфеты не пьют». Ну ещё и «мечту бандита» добавили – пистолет ТТ с запасной обоймой. Договорились, в общем. Но в журнал боевых потерь он меня потом всё равно внёс.
И вы знаете, я еще так почти месяц отвоевал. И все нормально, затянулось, а вот, как в ППД вернулись – опять хромать стал. Шрам, правда, жуткий остался. Все врачи теперь постоянно при осмотре спрашивают, где это я так неаккуратненько.
Но вот пара плюсов в этой истории всё равно была.
Во-первых, с тех пор я стал фанатом ножевого боя. А во-вторых, к живым духам подходил только с огнестрельным оружием в руках.
А если травматический шок возник при ожоговых травмах, воздействиях низкой температуры (холодовой шок), или электротравмах (электрический шок)? ;) что скажете, профессор?